5 февраля в 15:00 состоится первое заседание научного семинара РРО на тему «Новые тенденции в изучении истории мирового религиоведения в России«.
Любая гуманитарная наука черпает ресурсы своего развития из изучения своей истории. Принципиальное значение имеют такие исследования и для отечественной науки о религии. Наше понимание самих себя как религиоведов во многом складывается на основе нашего понимания истории религиоведения и тех решений ряда принципиальных вопросов этой истории, которые этим пониманием предполагаются. Среди этих вопросов: роль теологии в становлении религиоведения, история отношений между религиоведческим и теологическим сообществами, роль, сыгранная в этой истории феноменологией религии, соотношение эмических и этических концептов религии и ее истории, отношение субъекта и объекта познания в религиоведении и ряд других. Между тем, единственным комплексным исследованием, дающим свои принципиальные ответы на эти вопросы, до сих пор остается работа А.Н. Красникова (1949–2009) «Методологические проблемы религиоведения» (2007).
Однако в последние годы появились работы, которые, вводя новый материал, вместе с тем так или иначе подвергают пересмотру ряд ее существенных положений. Обсуждению этих проблем мы и хотим посвятить предстоящий семинар.
Основные спикеры:
Пылаев М.А. (ЦИР РГГУ, ПСТГУ),
Самарина Т.С. (ИФ РАН),
Золотухин В.В. (НИУ ВШЭ),
Раздъяконов В. С. (ЦИР РГГУ).
Тезисы к семинару
Т.С. Самарина (к.филос.н., с.н.с., ИФ РАН)
Отечественное исследование истории религиоведения немыслимо без основополагающего труда А.Н. Красникова «Методологические проблемы религиоведения», именно благодаря ему в российской науке появлялась возможность рефлексии над основами, истоками, принципами и историей религиоведения. Но в силу ряда объективных причин этот труд не лишен недостатков, которые связаны в первую очередь с непроясненностью некоторых аспектов истории религиоведения, недостаточной изученностью первоисточников, упрощенным пониманием исторического развития науки о религии. Именно в этих аспектах достижения А.Н. Красникова нуждаются в обоснованном пересмотре, который не следует понимать как полное отвержение или непризнание его вклада.
Поскольку основной сферой моих исследований является феноменология религии, то далее в концепции А.Н. Красникова я остановлюсь на некоторых ее пунктах, требующих, на мой взгляд, пересмотра и корректировки, а именно:
1. поиск истока феноменологии религии в философской феноменологии.
«Многие феноменологи религии использовали также метод, обозначаемый греческим термином “epoche”… Этот термин, имевший длительную историю, но изрядно подзабытый европейскими мыслителями, был введен в философский контекст XX в. Э. Гуссерлем, а затем получил хождение в религиоведении… Эта сложная и чрезмерно жесткая методологическая программа была упрощена и смягчена в рамках классической феноменологии религии» (Красников, А.Н. Методологические проблемы религиоведения. М.: Академический Проект, 2007. С. 112-113);
2. классификация направлений внутри феноменологии религии.
А.Н. Красников именует голландскую ветвь «дескриптивной», замечая, что ее представители лишь «с большой натяжкой могут быть названы феноменологами религии» (Красников, А.Н. Методологические проблемы религиоведения. С. 112);
3. понимание феноменологии религии как формы религиоведческого иррационализма, связанного с эссенциалистской парадигмой в изучении мистицизма.
«…нуминозное, согласно Р. Отто, полностью иррационально, невыразимо в понятиях и не поддается определению. Провозгласив это, автор “Das Неilige” встает перед проблемой, которую безуспешно пытались решить мистики и иррационалисты всех времен и народов. Ведь если признать, что предмет рассмотрения невыразим в понятиях и не поддается определению, то следовало бы сомкнуть уста, отложить в сторону письменные принадлежности и заняться молчаливым созерцанием этого предмета… нуминозное, по мысли немецкого теолога и религиоведа, не выходит из темноты чувств на свет понятийного понимания» (Красников, А.Н. Методологические проблемы религиоведения. С. 100);
4. феноменология религии как пропедевтика к теологии, приведшая к кризису религиоведения.
«Религиоведческая парадигма была взорвана изнутри “христианскими религиоведами”… опираясь на разработки вышеупомянутых философских направлений, протестантские и католические мыслители стремились поставить научное изучение религии на службу христианству. Религиоведение зачастую стало трактоваться как пропедевтика к христианской теологии… для религиоведения это обернулось большой бедой» (Красников, А.Н. Методологические проблемы религиоведения. С. 148-149).
Раздъяконов В.С. (к.и.н., доцент РГГУ)
1. Историю религиоведения следует рассматривать в связи с философией религии – все религиоведческие программы без исключения имеют свою онтологическую и эпистемологическую аксиоматику.
2. Историю религиоведения следует рассматривать в связи с историей религии – объект исследования влияет на результаты исследования не меньше, чем субъект и метод. История религиоведения без истории религии – пуста, история религии без истории религиоведения – слепа.
3. История религиоведения должна рассматриваться в культурном контексте – необходимо учитывать мнение о предмете религиоведения религиозных традиций. Религиоведение – это не башня из слоновой кости.
4. Персоналистский подход в истории религиоведения позволяет увидеть за «ученым» – человека, раскрывает сложный характер отношений научного и вненаучного в научной деятельности.
5. Культурный и персоналистский подходы в истории религиоведения позволяют увидеть зависимости и отношения, которые обычно упускаются из виду сторонниками жесткого противопоставления науки и религии.
В.В. Золотухин (к.филос.н., НИУ ВШЭ)
В свете проблемы реконструкции генезиса институционального знания о религии в конце XIX – начале ХХ века мне представляется, что
1. восстановление сети последовательных интеллектуальных контактов есть задача первичная относительно дисциплинарных классификаций (прежде чем демаркировать «феноменологию религии», «философию религии», «историю религии» и др., нужно понять, как во всех подробностях соотносятся методологические установки изучаемых авторов);
2. стремление к сравнительному изучению религиозных традиций (религиоведческая установка) в этот период преимущественно продиктовано теологическими интересами (востребуется эмпирическое обоснование всеобщности религии и укоренённости её в человеческой природе). Следует, правда, отметить, что установки эти соотносятся противоречиво и при последовательном применении исключают друг друга. Последнее предотвращается тем, что христианство понимается Мюллером и Тиле максимально инклюзивно;
3. соответственно, один и тот же человек может в разных работах выступать как религиовед (историк религии), философ религии и теолог. По факту в работах авторов этого периода приходится расплетать философские идеи, исторические исследования и теологические программы;
4. данная констелляция религиоведения и теологии конкретно-исторична: она работает в ситуации активного приращения знаний об инокультурных традициях рука об руку с активной секуляризацией протестантских обществ. В этом смысле история и психология религии могли зародиться только один раз в германском протестантском мире конца XIX – начала ХХ века;
5. под теологией во всех случаях имеется в виду либеральная протестантская теология, – инклюзивная, лояльная к секуляризации, предпочитающая горизонтальные связи вертикальным, отказавшаяся от супранатурализма. Такая теология принципиально по-иному будет соотноситься с академическим изучением религии, чем, к примеру, православное богословие;
6. англосаксонский мир был слабее, чем континентальный, знаком с Кантом и Шлейермахером, однако схожие установки действовали и там: американские эмпирические психологи религии стремились решать практические задачи «нормализации» религиозной жизни; изучение религии не предполагало обязательной критической/антитеологической установки. В истории они остались, однако, не благодаря этому;
7. в целом: приращение знания в религиоведении напрямую связано с глубиной исторических, лингвистических, культурологических компетенций исследователя, введением в оборот новых источников и освоением междисциплинарных методов. Если теологу удастся всё это обеспечить, то его вклад в науку окажется первичным, а идеологический бэкграунд неминуемо будет затушёван. Вопрос состоит лишь в том, стерпит ли такой поворот теологическое сообщество, но он уводит нас за грани обсуждаемой темы.
Пылаев М.А. (д.филос.н., ЦИР РГГУ, ПСТГУ)
Тезисы о природе религиоведения.
1. Религиоведение даже в классической феноменологии религии никогда не существовало как особая наука с автономной концептуальной природой. Выступая продуктом культуры Просвещения, европейская наука о религии эксплицирует в себе на всем протяжении своего существования идеал гуманитарной науки Нового времени. Религиоведение исходит из предпосылок (в том числе и философских) нововременной культуры. Религиоведение – это набор наук. Это в первую очередь историческая наука в самом обычном ее понимании. (С исторической критикой, методом корреляции и аналогии). (Прошу не путать с философией истории, со школой “Анналов” и прочими около историческими исследованиями). Религиоведение – это лингворелигиоведение. Речь идет не о философии языка или о герменевтике, а о лингвистике, о том, что знает наука о языке Нового времени. (Объективная семантика слова, научные, а не философские этимологии и т.д.). Религиоведение – это другие нормальные науки Нового времени.
2. Философия, в том числе философия религии, не входит, а если входила, то не должна входить в религиоведение. Без философии религиоведение не растворится в отдельных дисциплинах. Философия — это не стержень и не цементирующее начало религиоведения. Как отличается философия от нововременной науки, так отличается знание о религии в религиоведении от знания о религии в философии. Взаимоотношение философии и религиоведения принципиально не отличается от взаимосвязи ботаники и философии. Первые начала или идеал беспредпосылочного знания выходит за границы обычной (нормальной) нововременной науки.
3. Религиоведение – это не теологическая дисциплина. Христианская теология продолжает существовать в культуре Нового времени исключительно за счет паразитирования на философии и нормальных науках. Притязания теологии на объективность и (или) общезначимость своих суждений фундированы гуманитарным знанием и философией Нового времени. Религиоведение может сохранить открытость трансцендентному в процессе исследования только в постмодернистском идеале науки (как это сделал В.Гантке).
4. Феноменология религии в своем генезисе – это бесконечный набор доказательств того, что в изучении религии невозможно объединить концептуальные поля культурологического (эмпирического), то есть научного религиоведения и философско-теологический дискурс. Проект религиоведения Отто, Хайлера, Ваха, Леу и других был сокрушительно оспорен и религиоведами, и философами, и теологами.
Семинар состоится 5 февраля в 15.00 в очном формате. Место проведения: Лихов, 6, аудитория 420. Для включения в списки на охрану, а также получения ссылки на онлайн-трансляцию необходимо зарегистрироваться по почте konstanturg @ yandex.ru (Константин Михайлович Антонов).